Он сам не осознавал, насколько стар. Рыбаки и крестьяне, жившие на берегу реки, говорили, что он – сама земля. Они верили, что одинокая скала в пещере за водопадом – особое место. Они боялись его и вместе с тем, их все время тянуло к нему.
Там они приносили ему жертвы. Чаще всего, плоды и мёртвых животных. Иногда людей. Ему не были нужны эти жертвы и он ниеогда о них не просил. Но все равно, это было приятно.
Он часто прислушивался к песням, которые пели люди. Но за долгие столетия, он совсем перестал поспевать за временем и теперь едва мог разобрать слова. Он забыл о времени еще и потому, что за свою жизнь успел пережить не одну вечность.
Он был ангелом. Одним из миллионов голосов в Песни Бытия. Он давно не помнил ни этой песни, ни того о чем он пел. Зато, он помнил её невероятную красоту и фантастическую гармонию.
Он был демоном. Неистовым, как лесной пожар. Свирепым и полным злобы. Он прекрасно помнил эти ярость и злость. И ни за что на свете не смог бы рассказать, на что похож ад.
Он даже немного был колдуном. Кажется, он купил душу какого-то смертного, еще когдабыл демоном. Не то в обмен на месть, не то на могущество, не то на вечную молодость. А может и вовсе, не покупал, а отобрал силой или хитростью. Все это было так не важно по сравнению с запахом свежескошенной травы, вкусом молока и звоном церковных колоколов, которые колдун помнил с детства.
И ни что не имело значения рядом с вечностью. Он был скалой, был водопадом, горой и долиной. Каждая из бесчисленных вечностей оставляла на нем свой отпечаток. Но каждая была всего лишь ещё одной вечностью. Далеко не первой и вряд ли последней
Там они приносили ему жертвы. Чаще всего, плоды и мёртвых животных. Иногда людей. Ему не были нужны эти жертвы и он ниеогда о них не просил. Но все равно, это было приятно.
Он часто прислушивался к песням, которые пели люди. Но за долгие столетия, он совсем перестал поспевать за временем и теперь едва мог разобрать слова. Он забыл о времени еще и потому, что за свою жизнь успел пережить не одну вечность.
Он был ангелом. Одним из миллионов голосов в Песни Бытия. Он давно не помнил ни этой песни, ни того о чем он пел. Зато, он помнил её невероятную красоту и фантастическую гармонию.
Он был демоном. Неистовым, как лесной пожар. Свирепым и полным злобы. Он прекрасно помнил эти ярость и злость. И ни за что на свете не смог бы рассказать, на что похож ад.
Он даже немного был колдуном. Кажется, он купил душу какого-то смертного, еще когдабыл демоном. Не то в обмен на месть, не то на могущество, не то на вечную молодость. А может и вовсе, не покупал, а отобрал силой или хитростью. Все это было так не важно по сравнению с запахом свежескошенной травы, вкусом молока и звоном церковных колоколов, которые колдун помнил с детства.
И ни что не имело значения рядом с вечностью. Он был скалой, был водопадом, горой и долиной. Каждая из бесчисленных вечностей оставляла на нем свой отпечаток. Но каждая была всего лишь ещё одной вечностью. Далеко не первой и вряд ли последней
Комментариев нет:
Отправить комментарий