чар, с которым я хотел напросиься в донабор на игру по C:tD, но мастер скрывается от ФСБ, и не может ничего ответить, так что пусть тут будет

Ясный апрельский вечер. Горькое, уже совсем-совсем весеннее небо тихонько звенит, резонируя и отражаясь в так толком и не затянувшихся, несмотря на вечерние заморозки тонкой пленочкой льда лужах. Ты идешь домой через парк. Ты как будто совсем немного пьян от той кружки пива, которую выпил с друзьями, и впервые после пяти лет брака - влюблен. Влюблен в новую девочку-практикантку, которую определили к тебе в отдел по распределению в вузе. Ты даже еще не признаешься себе в этом. Более того, подобная мысль кажется тебе настолько абсурдной и глупой, что ты даже не позволяешь себе додумать ее до конца. Но сегодня, впервые за пять лет ты обратил внимание на то, как играет в лужах свет оранжевых фонарей, как здорово каждый раз по-разному ломается под каблуками хрупкая губка талого снега, и что снег и небо, примерно через час после заката становятся практически одного цвета. И конечно ты услышал мою музыку. Ты свернул с аллеи в парке, по которой шел, смотря по сторонам и удивляясь самому себе. Ты идешь на звук, уходя все глубже в парк. Ты немного боишься. Хотя по хорошему, бояться стоило бы мне. Кроме того, что по большому счету я ставлю на тебя даже больше чем свою жизнь, меня могут услышать и гораздо более сознательные граждане чем ты. Не то, чтобы я была сильно против того чтобы побегать сейчас по вечернему парку, но это не отменяет того, что я рискую. В самом худшем случае, рискую отправиться обратно в детдом.
 Наконец ты останавливаешься метрах в пяти от той яблони, на ветках которой я устроилась. Уже довольно темно, а фонари остались далеко позади, поэтому ты не можешь меня разглядеть, даже с такого небольшого расстояния. Едва ли ты что-то теряешь: тощий и лохматый подросток, даже не поймешь толком какого полу, чумазый как черт, в старой как мир штормовке - не самое интересное на свете зрелище. Но ты стоишь и пытаешься меня высмотреть, но постепенно забываешь про это, сосредоточившись на звуках флейты. Знаешь, для меня это зачастую самый лучший способ кому-то что-то сказать. По крайней мере некоторые вещи точно гораздо проще сыграть, чем высказать словами. По крайней мере так, чтобы собеседник тебя понял. Не могу сказать, что я не умею говорить. Найти подходящие слова для меня - гораздо проще, чем заставить себя начать, но никакими словами я не смогла бы рассказать ни тебе, ни кому-то еще того, что я могу сказать, играя на флейте. Только так, я могла бы рассказать тебе истории о недолюбленных детях: их жадных сердцах и тяжелых кулаках, или о длинных, бесконечно длинных дорогах из неоткуда в никуда. Но тебе это все так же неинтересно, как горящий Рим или странные звезды, которые вместо того чтобы испускать свет - заставляют его летать вокруг себя, о которых я тоже могла бы тебе рассказать. Ты пьян и влюблен, пусть даже сам себе в этом не признаешься. Поэтому я расскажу тебе совсем-совсем другую историю. Про свет фонарей в апрельских лужах, про горькое апрельское небо, про короля, бывшего на самом деле маленьким мальчиком, и боявшегося, что кто-то это заметит, и возмутится: как может этот мальчишка решать судьбы мира? какая дерзость! Расскажу тебе грустную сказку про рыжие волосы под косынкой, и соленые-соленые слезы. А потом буду ласково улыбаться, когда ты будешь смущенно оглядываясь по сторонам: не видел ли кто-нибудь, как ты приличный, порядочный гражданин, начальник целого отдела плясал вечером в парке, по колено в весенней грязи.
Не думаю, что я так вот отвечу на какие-то из твоих насущных вопросов. Если бы тебе было интересно мое мнение о твоей влюбленности, я бы сказала, что это прекрасно. Чем больше любви - тем больше любви. Но не думаю, что тебе стоит интересоваться моим мнением. Между прочим, когда-то и где-то, очень давным-давно, я была демоном. Очень-очень коварным. Едва ли слишком разумно - спрашивать мнения демона. И уж тем более бессмысленно спрашивать взрослому мужчине мнения маленькой девочки. Хотя, все же должна сказать: то очень здорово танцуешь. Честно.